Протвино - маленький городишко в ста с кепочкой километрах от Москвы. Город науки с подозрительным радиоактивным прошлым и улыбающимся во всю центральную дверь НИИ, подвалы которого хранят не одну городскую легенду. Глядя на Протвино с воздуха, можно сказать, что оно окружено лесом, но на самом деле лес прорастает сквозь него: через дома, детские площадки, магазины, кажется, единственную главную улицу - Ленина. Обойти можно вдоль и поперек за полдня, пересекая отдельные сосны, прилески и целый бор в черте цивилизации. Родные северные травы: подорожник, который от всего, клевер с белыми головками, тысячелистник, зверобой...В Омске, покрытом степями, их не встретишь, особенно любимый клевер. Дикая малина, земляника и клубника растут на равных вместе с остальными травами, как какие-то сорняки, создавая причудливые ковры под соснами, переплетаясь с отцветшими ландышами.
Через лес, один из множества, есть озеро и каньон, а за ними - старая, разбитая мельница века околовосемнадцатого. В такой мельнице, скорее, стимпанк разворачиваться может. Ведет к ней шаткий в своих железных пластинах мостик, видимо, призванный спасать бурную речушку Протву от загрязнения утопленниками. Хождение по этому скользкому мосту в дождь - одно из самых экстремальных развлечений за все время.
Постоянно идут дожди, тучи-сталкеры бороздят хмурое небо, а в воздухе нескончаемый аромат озона, обручившийся с хвойным запахом. Дождь то сильный, что бьет наотмашь, то настолько мелкий, что раскрошенный песчаник кажется крупным бриллиантом. Кто знает, может, он и правда радиоактивный? Усики травы щекочут выглядывающую из-под подпрыгивающих штанин кожу. Городок испещрен морщинами ветвистых тропок - отрезки обгрызенной домами земли.
Серо-зелеными призраками изредка всплывают наименования, отличные от советского вождя: проспекты в два-три дома, незаконченные штрихи улиц. Сосновый проезд в кленах. Здесь нет никаких других деревьев, кроме них - у кого-то тонкое чувство иронии. Порой кажется, что место затеряно на картах Московской области, здесь свое течение времени и искаженное пространство. Календарь отсчитывает июль, а с деревьев слетают под ноги желтые листья.
Все вокруг кажется вымершим, кроме природы. Пустые леса от человеческих голосов леса, пустые детские площадки, осенние листья по тротуарам, редкая кошка на окне ларька печатной продукции, коими усыпаны все территории, где постройками отметился человек. "Печать", пять метров, "Печать", пять метров, "Печать" - в бесконечность - крикливое привлечение внимания, мол, мы читаем. И за две недели ни одного человека с газеткой в руках. Все-таки, городок знает толк в иронии.
Через лес, один из множества, есть озеро и каньон, а за ними - старая, разбитая мельница века околовосемнадцатого. В такой мельнице, скорее, стимпанк разворачиваться может. Ведет к ней шаткий в своих железных пластинах мостик, видимо, призванный спасать бурную речушку Протву от загрязнения утопленниками. Хождение по этому скользкому мосту в дождь - одно из самых экстремальных развлечений за все время.
Постоянно идут дожди, тучи-сталкеры бороздят хмурое небо, а в воздухе нескончаемый аромат озона, обручившийся с хвойным запахом. Дождь то сильный, что бьет наотмашь, то настолько мелкий, что раскрошенный песчаник кажется крупным бриллиантом. Кто знает, может, он и правда радиоактивный? Усики травы щекочут выглядывающую из-под подпрыгивающих штанин кожу. Городок испещрен морщинами ветвистых тропок - отрезки обгрызенной домами земли.
Серо-зелеными призраками изредка всплывают наименования, отличные от советского вождя: проспекты в два-три дома, незаконченные штрихи улиц. Сосновый проезд в кленах. Здесь нет никаких других деревьев, кроме них - у кого-то тонкое чувство иронии. Порой кажется, что место затеряно на картах Московской области, здесь свое течение времени и искаженное пространство. Календарь отсчитывает июль, а с деревьев слетают под ноги желтые листья.
Все вокруг кажется вымершим, кроме природы. Пустые леса от человеческих голосов леса, пустые детские площадки, осенние листья по тротуарам, редкая кошка на окне ларька печатной продукции, коими усыпаны все территории, где постройками отметился человек. "Печать", пять метров, "Печать", пять метров, "Печать" - в бесконечность - крикливое привлечение внимания, мол, мы читаем. И за две недели ни одного человека с газеткой в руках. Все-таки, городок знает толк в иронии.